Неточные совпадения
То направлял он прогулку свою
по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин,
по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз к поемным местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода на мельничные колеса; или же пробирался дале к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою проходила
по зелени, или же как ловкий сеятель
бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка не передавши на ту или другую
сторону.
Отойдя от бивака километра четыре, я нашел маленькую тропинку и пошел
по ней к лесу. Скоро я заметил, что ветки деревьев стали хлестать меня
по лицу. Наученный опытом, я понял, что тропа эта зверовая, и, опасаясь, как бы она не завела меня куда-нибудь далеко в
сторону,
бросил ее и пошел целиной. Здесь я долго бродил
по оврагам, но ничего не нашел.
Потом он достал маленькую чашечку, налил в нее водки из бутылки, помочил в ней указательный палец и
по капле
бросил на землю во все четыре
стороны.
Ночь выпала ветреная и холодная. За недостатком дров огня большого развести было нельзя, и потому все зябли и почти не спали. Как я ни старался завернуться в бурку, но холодный ветер находил где-нибудь лазейку и знобил то плечо, то бок, то спину. Дрова были плохие, они трещали и
бросали во все
стороны искры. У Дерсу прогорело одеяло. Сквозь дремоту я слышал, как он ругал полено, называя его по-своему — «худой люди».
Дама, с своей
стороны,
бросала ему платок, который он ловил на лету, и, быстро вставши с колен, делал новый круг
по зале, размахивая левой рукой, в которой держал свой трофей.
— Вишь, какие мешки кто-то
бросил на дороге! — сказал он, осматриваясь
по сторонам, — должно быть, тут и свинина есть.
Нас выпороли и наняли нам провожатого, бывшего пожарного, старичка со сломанной рукою, — он должен был следить, чтобы Саша не сбивался в
сторону по пути к науке. Но это не помогло: на другой же день брат, дойдя до оврага, вдруг наклонился, снял с ноги валенок и метнул его прочь от себя, снял другой и
бросил в ином направлении, а сам, в одних чулках, пустился бежать
по площади. Старичок, охая, потрусил собирать сапоги, а затем, испуганный, повел меня домой.
Стали мы наконец выходить из комнаты, я дверь нарочно отпертою и оставляю; он таки поколебался, хотел что-то сказать, вероятно, за бумажник с такими деньгами испугался, но ужасно вдруг рассердился и ничего не сказал-с; двух шагов
по улице не прошли, он меня
бросил и ушел в другую
сторону.
Покуда мы таким образом беседовали, все остальные молчали. Нонночка с удовольствием слушала, как ее Поль разговаривает с дяденькой о чем-то серьезном, и только однажды
бросила хлебным шариком в беленького Головлева. Филофей Павлыч, как глиняный кот, наклонял голову то
по направлению ко мне, то в
сторону Добрецова. Машенька по-прежнему не отрывала глаз от тарелки.
Ромашов
бросил весла вдоль бортов. Лодка едва подвигалась
по воде, и это было заметно лишь
по тому, как тихо плыли в обратную
сторону зеленые берега.
Пока старик бормотал это, они въехали в двадцативерстный волок. Дорога пошла сильно песчаная. Едва вытаскивая ноги, тащили лошаденки, шаг за шагом, тяжелый тарантас. Солнце уже было совсем низко и
бросало длинные тени от идущего
по сторонам высокого, темного леса, который впереди открывался какой-то бесконечной декорацией. Калинович, всю дорогу от тоски и от душевной муки не спавший, начал чувствовать, наконец, дремоту; но голос ямщика все еще продолжал ему слышаться.
Вяземский, измученный пыткой, не имея силы стоять на ногах, поддерживаемый под руки палачами,
бросал дикие взгляды
по сторонам.
Вдруг окно лопнуло, распахнулось, и, как дым, повалили в баню плотные сизые облака, приподняли, закружив, понесли и
бросили в колючие кусты; разбитый, он лежал, задыхаясь и стоная, а вокруг него
по кустам шнырял невидимый пёс, рыча и воя; сверху наклонилось чьё-то гладкое, безглазое лицо, протянулись длинные руки, обняли, поставили на ноги и, мягко толкая в плечи, стали раскачивать из
стороны в
сторону, а Савка, кувыркаясь и катаясь
по земле, орал...
Обыкновение служить
по найму, с одной
стороны, по-видимому несправедливое, потому что богатый всегда от службы избавлен, а бедный всегда несет ее, с другой
стороны полезно: ибо — 1-е, теперь всякий казак, выступающий в поход, имеет возможность хорошо одеться и вооружиться; 2-е, он, оставляя семейство свое, может уделить оному довольно денег на содержание во время своей отлучки; 3-е, человек, занимающийся промыслом каким-нибудь или работою, полезен для него и для других, не принужден
бросать занятий своих и невольно идти на службу, которую бы отправлял очень неисправно.
И стал мой дядя веселый, речистый: пошел вспоминать про Брюллова, как тот, уезжая из России, и платье, и белье, и обувь
по сю
сторону границы
бросил; про Нестора Васильевича Кукольника, про Глинку, про актера Соленика и Ивана Ивановича Панаева, как они раз, на Крестовском, варили такую жженку, что у прислуги от одних паров голова кругом шла; потом про Аполлона Григорьева со Львом Меем, как эти оба поэта,
по вдохновению, одновременно друг к другу навстречу на Невский выходили, и потом презрительно отозвался про нынешних литераторов и художников, которые пить совсем не умеют.
Это происходит следующим образом: на обыкновенную лесу прикрепляется металлическая, блестящая рыбка, у которой сбоку припаян крючок (иногда
по крючку с обеих
сторон); иногда крючок торчит из рта искусственной рыбки; рыбак садится в лодку и, пуская ее вдоль
по течению реки,
бросает одну или две блесны, на которых искусственные рыбки кажутся плавающими; жадные окуни, а иногда и щуки, хватают с размаху плывущих за лодкою искусственных рыбок и попадаются на крючки.
Она проворно
бросила шитье в
сторону, оттолкнула столик, встала; выражение неподдельного удовольствия распространилось
по ее лицу.
По площади шумно бегают дети, разбрасывая шутихи;
по камням, с треском рассыпая красные искры, прыгают огненные змеи, иногда смелая рука
бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все
стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся в углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
Эта впечатлительность наделала нам пропасть вреда; она
бросала нас из
стороны в
сторону и,
по временам, приводила туда, где нам совсем не следовало быть.
— Теперь я другую линию повел. Железнодорожную-то часть
бросил. Я свое дело сделал, указал на Изюм — нельзя? — стало быть, куда хочешь, хоть к черту-дьяволу дороги веди — мое дело теперь
сторона! А я нынче
по административной части гусара запустил. Хочу в губернаторы. С такими, скажу вам, людьми знакомство свел — отдай все, да и мало!
Воды становилось всё меньше…
по колено…
по щиколотки… Мы всё тащили казённую лодку; но тут у нас не стало сил, и мы
бросили её. На пути у нас лежала какая-то чёрная коряга. Мы перепрыгнули через неё — и оба босыми ногами попали в какую-то колючую траву. Это было больно и со
стороны земли — негостеприимно, но мы не обращали на это внимания и побежали на огонь. Он был в версте от нас и, весело пылая, казалось, смеялся навстречу нам.
Рыжий свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая на звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой
стороны бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка — в проливе.
И я, признаюсь, весьма был бы доволен, если бы,
по поводу назначения господина Андашевского, которое все-таки считаю величайшей ошибкой со
стороны графа, в газетах прошла такого рода инсинуация-статья, что отчего-де наше правительство так мало обращает внимания на общественное мнение и на довольно важные посты выбирает людей, у которых на совести дела вроде дел
по Калишинскому акционерному обществу и которые женщину, двадцать лет бескорыстно их любившую,
бросают при первом своем возвышении.
— Сорвалось! — сквозь зубы молвил Алексей и
бросил испорченную чашку в
сторону. Никогда с ним такого греха не бывало, даже и тогда не бывало, как, подростком будучи, токарному делу учился. Стыдно стало ему перед токарями.
По всему околотку первым мастером считается, а тут, гляди-ка, дело какое.
— Ну, с богом! — Перекрестились, пошли. Прошли через двор под кручь к речке, перешли речку, пошли лощиной. Туман густой, да низом стоит, а над головой ввезды виднешеньки. Жилин
по звездам примечает, в какую
сторону идти. В тумане свежо, идти легко, только сапоги неловки — стоптались, Жилин снял свои,
бросил, пошел босиком. Попрыгивает с камушка на камушек да ва звезды поглядывает. Стал Костылин отставать.
«Надо бы как-нибудь поосторожнее вынуть его оттуда и уничтожить, лишь бы только не заметили», — домекнулся Ардальон Михайлович и, улучив минутку, по-видимому, самую удобную, запустил руку в карман и сжал в кулак скомканное письмо, с намерением при первой возможности
бросить его куда-нибудь в
сторону, когда станут уходить из квартиры или садиться в карету.
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел
бросить якорь на великолепном рейде, полном военных и коммерческих судов и китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного
по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами солнца своими роскошными постройками и купами зелени, как со всех
сторон корвет был осажден «шампуньками» — большими и малыми китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
Среди плавника попадались и кости кита: огромные челюсти, ребра и массивные позвонки весом
по 15–16 килограммов каждый. Чжан-Бао взял один из обломков в руку. К нему поспешно подошел Карпушка и стал просить не трогать костей на песке. Не понимая, в чем дело, китаец
бросил ребро в
сторону. Ороч поспешно поднял его и бережно положил на прежнее место, старательно придав ему то положение, в котором оно находилось ранее.
— Так понял меня? Надо проползти
по земле до самой деревни, забраться в первую же свободную от неприятельского постоя хату, расспросить обо всем крестьян, разумеется, в том случае только, если будет видно, что они на нашей
стороне и, возможно больше выведав о неприятеле, тем же путем возвратиться сюда. Понял меня? — коротко и веско
бросал Любавин.
Катя быстро переглянулась с Леонидом. И дальше все замелькало, сливаясь, как спицы в закрутившемся колесе. Леонид охватил сзади махновца, властно крикнул: «Товарищи, вяжите его!» — и
бросил на землю. Катя соскочила с линейки, а мужик, втянув голову в плечи, изо всей силы хлестнул кнутом
по лошадям. Горелов на ходу спрыгнул, неловко взмахнул руками и кувыркнулся в канаву. Греки вскочили в мажару и погнали
по дороге в другую
сторону.
— Ваше дело!.. Правду говоря, мне немного странно, что вы относитесь так к вашему старинному товарищу; вы должны бы знать, что у него действительно были большие неприятности; невеста его
бросила, он все время пьяный валяется
по углам, — со
стороны смотреть жалко; притом он сам себе теперь не может простить, что так оскорбил вас. Все это не мешало бы принять в расчет.
Было Благовещение. Андрей Иванович лежал на кровати, смотрел в потолок и думал о Ляхове. За перегородкою пьяные ломовые извозчики ругались и пели песни. Александра Михайловна сидела под окном у стола; перед нею лежала распущенная пачка коричневых бланков, края их были смазаны клеем. Александра Михайловна брала четырехгранную деревяшку, быстро сгибала и оклеивала на ней бланк и
бросала готовую пачку в корзину;
по другую
сторону стола сидела Зина и тоже клеила.
Забор садика женщин шел вдоль межи и неглубокого рва.
По ту
сторону начиналась запашка. Раз он приложился глазом к щели… Стоял яркий знойный день. Солнце так и обливало весь четырехугольник садика. Только там не было ни одного деревца. Впоследствии он узнал, что женщины выдергивали деревца с корнями. Начальство побилось-побилось, да так и
бросило.
— Об этом не спорю; в этом во всем Толстой несравненен. Тут нет и спора, но когда он заумничался,
бросил свое дело и стал писать глупости, вроде того, чтобы запрещать людям есть мясо и чтобы никто не женился, а девушки чтобы зашивались
по шею и не выходили замуж, то я сразу же прямо сказала: это вздор! Тогда лучше всех свесть к скопцам, и конец, но я, как православная, я не хочу быть на его
стороне.
После обеда Ваня и Нина слоняются
по всем комнатам и томятся. Запрещение ходить в кухню повергло их в уныние. Они отказываются от сладостей, капризничают и грубят матери. Когда вечером приходит дядя Петруша, они отводят его в
сторону и жалуются ему на отца, который хотел
бросить котят в помойку.
Он чувствовал в ногах и желудке чрезвычайную тяжесть, в голове его что-то шумело, какая-то невидимая сила
бросала его из
стороны в
сторону, но он все шел вперед
по направлению к квартире Анны Ивановны.
Несколько недель провела она в величайшей тревоге,
бросая по временам искоса подозрительные взгляды на встречавшегося Якова Потаповича, но, наконец, видя его прежним, совершенно спокойным и, видимо, ничего не подозревающим, успокоилась и сама, решив, что, верно, Григорий ошибся, или Яков Потапович прошел через сад к Бомелию, жившему
по ту
сторону Москвы-реки, почти напротив хором князя Василия Прозоровского, и не мог, таким образом, подсмотреть и подслушать их.
Во время шествия императрицы из Успенского собора в Архангельский сопровождавший ее канцлер,
по примеру предшествовавших коронаций,
бросал по обе
стороны пути золотые и серебряные жетоны.
Княжна
бросила чуть заметный враждебный взгляд в
сторону князя, подала руку Николаю Леопольдовичу и крепко, по-мужски, пожала его руку.
— Напиши поскорее известие Зенону и
брось свиток со стены моему рабу, который стоит с оседланным мулом под деревом
по ту
сторону запертых ворот. Пусть он спешит к Зенону, не жалея мула, и вы увидите, что, прежде чем придут биченосцы, чтобы гнать вас оцепленными веревкою к Адеру, Зенон будет здесь и сердца ваши утешатся, а я остаюсь с вами залогом моего обещания.